Новости Северодвинска и Архангельской области

Борис Химаныч: долгая дорога к морю

01.06.2019
Изменить размер шрифта
Борис Химаныч (крайний справа) с коллегами-электромонтажниками из ЭМП (СПО «Арктика») в североморской командировке, начало 50-х

Линии судеб неисповедимы, но иные всё-таки можно отследить.

Не помню, кому из классиков принадлежит известная мысль: труднее всего писать о близком человеке, и, мол, чем ближе он тебе по родству, тем труднее. В этом многим видится один из парадоксов писательского ремесла, но, пожалуй, так оно и есть. А сегодня убеждает меня в том как раз собственный пример, ведь рассказать хочу о своём отце – Борисе Андреевиче, которому 28 мая исполнилось 90 лет. Кому, казалось бы, как не мне, легче написать о нём, а вот поди ж ты – не знаю, какие слова подобрать, чтобы сказать очень важное, кроме того что он меня вырастил и воспитал.

Впрочем, если говорить о воспитании, никак не обойтись без основного дела, выпавшего на большую часть моей жизни. Профессия моя, как по собственному выбору, то есть по интересу, так и по университетскому диплому, - морской историк. Вот об этом расскажу отдельным словом…

Фамилия наша, как по линии отца, так и мамы, даже в глубоких династических коленах никогда не была связана с морем – все предки крестьянствовали. В известном смысле оторваться от земли некоторых из них вынудило лишь послевоенное лихолетье, когда люди чудовищно разорённой страны искали лучшей доли, а то и вовсе заново обустраивали жизнь. Тогда-то Борис Химаныч, деревенский паренёк из воронежского Придонья, подался в Ленинград, где окончил ФЗО и получил первую свою, уже «пролетарскую», путёвку - в Мурманск, морскую столицу Заполярья.

Мурманск тех лет: больше чем наполовину развалины, выжженный немецкой авиацией город. Но живой! И место, где дённо и нощно не замирало людское присутствие, – его порт и широкая главная гавань – Кольский залив. А в нём бессчётное скопище кораблей – военных, торговых, промысловых, а ещё и ледоколы – линейные и вспомогательные. И на каждом из них требовались руки радиста и электромонтажника.

И так уж сложилось, что многие из тех мурманских кораблей через много лет (одни чаще и полнее, другие реже и упоминанием) стали героями моих книг. Уже в ранге профессионального историка мне не однажды доводилось обращаться к теме послевоенного Мурманска, а ещё и бывать на его современных улицах. И всякий раз, оказываясь на знаменитой «площади пяти углов» и местном железнодорожном вокзале, на причалах рыбного порта, Росты, Абрам-Мыса и особенно на главном рейде, вспоминалось мне многое из того, о чём рассказывал отец. И кадры фотохроники, кинолент, где запечатлён Мурманск сороковых, с давней поры и поныне воспринимаются мною по-особенному – как частичка фамильной родословной, хотя родился я позже, когда семья наша уже жила в Северодвинске (Молотовске)… 
Завод №402 работал напряжённо, строил много, и отец часто ходил в море в сдаточных командах - на эсминцах, подлодках, на крейсере «Мурманск»… Странными порой бывают сполохи детских воспоминаний! Одно из таких, очень ярких: большие, из грубой кожи ботинки с необычной шнуровкой, на толстой подошве - так называемые бутсы, их со складов ленд-лиза выдавали морякам ещё долгое время после войны. В них отец ходил на работу и в море. У него, как у ценного спеца, по радиосвязи была военкомовская бронь.

Так что ж с того, если вся его молодость прошла в отсеках и на палубах флота?! Правда, в полном моряцком обмундировании видел отца лишь на одном снимке, сделанном в конце 50-х на Кольском Севере: пожелтевшая газетная вырезка и фото, где отец в матросской форменке, при гюйсе и в тельняшке…

Жили мы тогда в доме на Ленина, 13/47 – центральное здание в пять этажей, и наши окна на площадь Ленина (ныне Победы). А главное действо всех тогдашних праздников – военный парад, и его главные лица – моряки. Сегодня так понимаю, мои симпатии к людям в строгой морской форме, к их дисциплине, выучке и делу рождались и складывались уже тогда.

Ну а судьбы моряков тех лет? Впоследствии линия жизни некоторых из них порой причудливо пересекалась с моей. Скажем, главкома ВМФ СССР Владимира Николаевича Чернавина (с ним я встречался в Москве) отец помнил как командира атомной лодки К-21, атлетической стати капитана II ранга… С замкомандующего Северным флотом контр-адмиралом Анри Петерсоном работа свела меня ещё тесней, когда писал книгу об атомных испытаниях на Новой Земле, и с ним мы затем ещё долго переписывались. А после войны Анри Викторович - старпом эсминца «Сталин», командир эсминца «Разъярённый», и однажды ехали они с моим отцом одним поездом из Молотовска в Мурманск… Знал отец и Марка Пуссе – известного нашего краеведа, служившего в начале 60-х флагманским минёром бригады строящихся в Северодвинске кораблей. С умницей Марком Васильевичем, в наилучшем смысле фанатиком странствий, мы просто не могли не сойтись, чтобы затем общаться, дружить и помогать друг другу…

Понятно, в этих знакомствах, как и в других подобных, имелась воля случая, но была и разумная причина: бытовал определённый круг общения в тогда небольшом городе, который работал в основном на море и корабли. Вот и с заводчанами, знавшими отца, жизнь меня начала сводить сразу после школы, когда работал электромонтажником на кораблях. Спустя годы такого рода встречи продолжились даже на бытовом уровне (хотя здесь уже чистая случайность), когда со своей семьёй я поселился в «эмповском» доме на улице Ломоносова. Однако чаще всё складывалось благодаря моей работе в газете, а позже практике морского историка.

Много их было, с кем работал или был знаком мой отец и с кем позже я встречался, – тут и его сверстники, и те, кто старше, то есть люди из прошедших войну. Но для любого из них море не стало чужим, забытым или отдалённым. Может, поэтому с ними у меня сразу находился общий язык. А последний раз, так помнится, в прошлом году, когда встречался с Владимиром Сергеевичем Мироновым, заслуженным ветераном, старейшиной сдаточных механиков «Звёздочки». Память на людей у него если не феноменальная, то в любом случае уникальная. Он мне сказал: «Вашего отца Бориса Андреевича помню - он радиосвязью на одном из заказов «Звёздочки» занимался…» Не ошибся Владимир Сергеевич – было дело, когда шестьдесят лет (!) назад, в 1958-м, командировали моего отца на «Звёздочку» настраивать аппаратуру на корабле ПВО… 

Читать меня научили очень рано, и это, по нынешнему разумению, во многом повлияло на мою уже взрослую жизнь. Для отца, как предполагаю, и для меня, как рассказывают, дошкольные уроки стали увлекательным занятием, и алфавит мы прошли быстро. Разве что с последней буквой у меня возникла проблема: если есть буква «Я», то почему нет буквы «Ты»?  В четыре года меня уже тянуло к книгам так, что из опаски за моё зрение их стали прятать. Тогда читал… газеты, которые зачастую на кухне нашей коммуналки использовали вместо скатёрки. К слову, благодаря родителям рано научился читать и мой брат Андрей, и сегодня не потерявший к тому интереса.

Вечерами начала 60-х в квартирах властвовало радио, причём неплохое - не загаженное, как сегодня, иностранщиной и рекламой. Уже появлялись и мощные приёмники, и радиолы, даже магнитофоны, а телевизор ещё считался диковинкой, и потому центром «аудиовизуальной» культуры в городе являлся кинотеатр «Родина» (отец, к слову, некоторое время работал там на полставки электриком). Всё это к тому, что люди тогда по сравнению с ныне телезомбированными обывателями ещё и много читали. Вот и у нас дома имелось неплохое для того времени собрание и детской литературы, и классики. Первая моя публичная библиотека – детско-юношеская – располагалась в нашем же доме, на первом этаже. Самая первая книга, взятая здесь, - «Фрам» в полярном море» Фритьофа Нансена. Хорошо помнится, выдавая её, очень удивлялась моему выбору женщина-библиотекарь. А я читал о ледовой эпопее легендарного норвежца три дня, не отрываясь, взахлёб! И сейчас порой задумываюсь: не из той ли книги проистёк первый ручеёк моего интереса к  Севморпути, к Арктике?

*  *  *
В биографии отца есть достаточно уникальный для нашего времени факт: с первого и до последнего дня на производстве он оставался верным одному предприятию. С годами оно лишь меняло свой масштаб, статус и название: мурманский филиал «Электромортреста», северодвинские ЭМП, ЭРА, СПО «Арктика», но все они брали своё начало и род занятий от электромонтажных работ на кораблях. И моя мама Таисия Павловна всю жизнь работала там же. Затем и мне самому после школы трудовую стезю довелось начинать судовым электромонтажником. И мой брат Андрей тоже с первого дня в СПО «Арктика». Что тут скажешь? Династия! И пусть вышло, со временем я из её обоймы выпал (в производственном смысле), но если зародилась во мне тяга к нынешней своей профессии, особое пристрастие к морю, морякам и кораблям, так это точно от отца…

Олег ХИМАНЫЧ, морской историк
Газета "Вечерний Северодвинск", 22-2019
Фото

         
     
 

Система Orphus
Обращаем ваше внимание, что в комментариях запрещены грубости и оскорбления. Комментатор несёт полную самостоятельную ответственность за содержание своего комментария.





Возрастное ограничение











Правозащита
Совет депутатов Северодвинска

Красноярский рабочий