Владимир Сергеевич Павлов
На похороны выживших в фашистском плену у государства нет денег.
«В своём беззащитном детстве, брошенные на произвол судьбы, мы выжили! Так проводите же нас достойно в последний земной наш путь». Так начал своё обращение Российский союз бывших несовершеннолетних узников фашистских концлагерей к президенту и председателю правительства. Президентом тогда, в 2011 году, был Дмитрий Медведев, председателем, соответственно, Владимир Путин. Больше с того времени в данном вопросе в лучшую сторону ничего не поменялось.
Пятилетний узник
Ветеран «Звёздочки» Анатолий Васильевич Холмов сегодняшнего президента уважает за совпадение жизненных принципов: «Путин ценит в людях порядочность, он так сказал». Непорядочность, по мнению Анатолия Васильевича, играет свою роль в этой истории с памятью и долгом.
В заводском совете ветеранов войны и труда Анатолий Васильевич – старший по группе бывших коллег, кто, как и он, в детстве оказались в плену. В живых их осталось девять человек.
8 марта в этом году умер Владимир Сергеевич Павлов. Он 30 лет работал на «Звёздочке» слесарем-монтажником. До этого служил подводником четыре года. А в детстве выжил в нацистском лагере.
В июле сорок первого, когда фашисты дошли до Пскова, их карательные отряды жгли все деревни вдоль железной дороги. И родную деревню Владимира Сергеевича сожгли. Выживших жителей – в пересылочный лагерь. А дальше кому какая судьба, в любом случае страшная. Семье Павловых суждены были муки в дороге до немецкого города Потсдама, а потом – в лагере.
Семья – это бабушка, мама, старший брат и пятилетний Володя. Лагерь был трудовой. И старший брат, тринадцатилетний Женя, работал. «Когда взрослые уходили на работу, в бараке мы оставались одни», - голод, холод и страх - первые детские вспоминания Владимира Сергеевича. Помнил, как во время бомбёжек прибегала мама и волокла его в глубокую, чем-то прикрытую траншею. «И мы там сидели в темноте. Потом мать шла на работу, а я опять оставался один».
Ещё вспоминал, как маму чуть не расстреляли эсэсовцы, но ей повезло, а подругу её убили. У неё тоже было двое ребятишек.
После освобождения вернулись домой. А дома нет – жили в землянках. Потом пришёл с войны отец, на которого приходила похоронка.
«Помним, гордимся…»
После похорон ветерана его дочь и старший по группе попытались добиться материального подтверждения заботы, о которой так много говорят государственные люди к 9 Мая. В данном случае – компенсации похоронных расходов. Но ничего у них не получилось.
Дочка отступилась. Потому что это, наверное, унизительно. И после объяснений официальных лиц кажется бесполезным. Анатолий Васильевич продолжает не раз уже проигранную борьбу.
В редакцию «Вечёрки» он принёс стопку документов – книжечки законов, копии обращений в военные комиссариаты, городской и областной, в прокуратуры: военную, гражданскую и генеральную, в Министерство обороны. И ответные письма. Спросил у меня совета, может, ещё в Следственный комитет РФ написать в поисках порядочности?
Казалось бы…
22 августа 2004 года президент Владимир Путин подписал закон «О внесении изменений в законодательные акты Российской Федерации…». Дальше в названии ещё 36 слов, не считая предлогов. Поэтому укажу только номер - №122-ФЗ. Статья 154 этого закона (пункт 8) даёт право «бывшим несовершеннолетним узникам концлагерей, гетто и других мест принудительного содержания, признанным инвалидами вследствие общего заболевания, трудового увечья и других причин» на «меры социальной поддержки и льготы, установленные для инвалидов Великой Отечественной войны».
С инвалидностью у людей, столько проживших и переживших, к сожалению, всё в порядке.
Теперь к закону «О ветеранах». Статья 24 «Оказание ритуальных услуг». В ней сказано, что расходы на погребение инвалидов войны (в том числе на установку памятников) «возмещаются за счёт средств федерального органа исполнительной власти, уполномоченного в области обороны».
Кажется, всё логично. Если на похороны инвалидов войны положена компенсация от Министерства обороны, то приравненным к ним бывшим узникам - тоже.
Но это только кажется.
«Мозгокрутство»
Во всех ответах официальных лиц вывод один – не положено. Кто в страницу укладывается, кто в пять, перечисляя законы и права живых современников войны, включая внеочередную установку квартирного телефона, и умерших. Поминается в ответах и закон о причислении узников к инвалидам войны. Но по какой-то особой логике. Да, пишут, они имеют право на льготы и меры социальной поддержки, предусмотренные статьями 15 и 16 закона «О ветеранах». Но о погребении в них не сказано. А статья 24 того же закона, где о погребении сказано, на узников, по мнению официальных лиц, почему-то уже не распространяется. Хотя в конце и этой статьи в переизданном законе о ветеранах допечатано: «В редакции Федерального закона №122-ФЗ». Мелким шрифтом, правда, напечатано, но не заметить невозможно.
«Мозгокрутство», - подбирает Анатолий Васильевич подходящее слово. И законы, выходит, можно крутить так, чтобы получилось что нужно, в зависимости от команды сверху.
«Вот одна из виновниц этого, я считаю», – показывает ветеран на ответ из департамента социальных гарантий Министерства обороны. Подписано письмо начальником управления соцобеспечения О. Громыхиной ещё в том году, когда обороной руководил предыдущий министр.
«На основании этого и другие свои ответы пишут, не утруждаясь». И права на другую трактовку, видимо, не имея.
Непорядочно это, говорит Анатолий Васильевич. А я не знаю, что сказать. Может, мы с ветераном чего-то не понимаем. Если, как написано в одном из ответов, даже Верховный суд РФ в 2016 году вынес решение «об отсутствии права на изготовление и установку надгробных памятников бывшим несовершеннолетним узникам фашистских лагерей». Про похороны, правда, там ничего не сказано.
- Анатолий Васильевич, а вы пробовали лично общаться к ответственным товарищам? Может, в личной беседе что-то удалось бы объяснить или узнать?
- Ходил я в гражданскую прокуратуру. Сказали, посмотрим в компьютере, как это решается в других регионах. Так и решается. А в военной прокуратуре со мной и разговаривать не стали.
«Из-за неявного приравнивания»
Я тоже посмотрела в Интернете, как решается этот вопрос в Москве. Тоже с проблемами «из-за неявного приравнивания узников фашизма к ветеранам Великой Отечественной войны». Но юрист в статье на эту тему советует жителям столицы обращаться в суд: «Современная судебная практика подтверждает, что подобные обращения граждан в своём большинстве рассматриваются в пользу истца».
На что могут рассчитывать родные, если решатся на этот сложный путь доказательства и выиграют дело? Компенсация расходов на похороны инвалида войны за счёт Министерства обороны меньше 20 тысяч рублей. На установку памятника – немногим больше.
Если смотреть на успехи отечественных военных по телевизору, непонятно, почему в такой малости отказывают убывающей армии свидетелей войны. Но если попытаться позвонить в военкомат, то выяснится, что на оплату телефонов специалистов городского и даже областного военкоматов у преуспевающего Минобороны денег нет. Странно и стыдно как-то. За всё.
Ольга ЛАРИОНОВА
Газета "Вечерний Северодвинск", 44-2018