Блог Олега Химаныча

Мои плавания в Арктику на судах Северного пароходства прекратились в 1991 году. Некоторое время после я ещё продолжал наведываться в Заполярье, например, на Диксон, на Новую Землю или же на Кольский полуостров, но добирался туда исключительно самолётом. Рейсов по Севморпути, в какие я ходил с архангельскими моряками с 1982 года, мне уже не выпадало...

Начинались все они, одно время – на Бакарице, позже на Экономии. В первый раз, и, к слову, в последний, мне оформили документы «на отход в море» в отделе кадров пароходства. Причём сделали это, что называется, без лишних вопросов, по первой же просьбе и в считанные минуты. Был август 1982 года. Я, журналист из «режимного» или, как тогда говорили, «закрытого» города Северодвинска уходил в рейс на Амдерму, где в ту пору стояли и пограничники, и воинская часть релейной связи, и стратегический авиаполк. Иным, уверовавшим в существование некоего «тоталитарного режима» в Союзе 80-х, сегодня трудно поверить, что все последующие девять лет мои оформления в арктические рейсы складывались ещё проще…

Я приезжал на Бакарицу, на проходной местного порта обычно дежурили либо мужчины пенсионного возраста, либо, как мы их называли – «бабушки» - женщины ещё более почтенного возраста. Обычно моего удостоверения не требовалось, просто я сообщал им о цели своего визита. Мне поясняли, где, у какого причала стоят под погрузкой теплоходы и как можно пройти. Больше того, учтивые вахтёры иной раз просили меня соблюдать осторожность, поскольку по проездам между складами то и дело сновали погрузчики и транспортёры, а то и вовсе рекомендовали идти там, где после недавнего дождя меньше… грязи.

У причалов Бакарицы в августе восьмидесятых было тесно. Иной раз, в горячую пору арктического завоза суда здесь стояли в два, а то и в три борта – ждали очереди на погрузку. Я шагал вдоль длинного ряда теплоходов и расспрашивал вахту у трапа – куда и когда они собираются отбыть? Мне отвечали: Амдерма, Каратайка, Варандей, Дудинка, Диксон, Тикси, Хатанга, Певек, мыс Шмидта – практически весь Севморпуть... А я ещё и выбирал: что мне интересней и выгадывал - успею ли вернуться из рейса к определённому сроку? Когда же, наконец,  решал, то поднимался на борт и знакомился с капитаном. И ни разу (!) никто из них мне не отказал! Больше того, капитаны сами связывались с пароходством и собственноручно (!) вписывали мою фамилию в судовую роль. Бытовало удивительное, а по нынешним временам и вовсе невообразимое доверие. Считалось: если журналист собрался на Севморпуть, значит, это очень важно и нужно. И ему, и редакции, которая его командирует. В конце концов, не в Ялту или же Сочи человек просится, а в Арктику!

И вот, случилось, будь оно не ладно, 19 августа 1991 года или так называемый путч. Сразу скажу: этот день я встретил в море, в Белом море – шёл на теплоходе «Юшар» из Архангельска в Умбу. Мы тогда работали над фильмом об экологии Севера и решили приглядеться к месту будущей съёмки. О ГКЧП, путче и «победе демократии» узнали по сообщениям из Москвы - радиоприёмники в каютах исправно работали. Где-то около полудня штурман уточнил мне местоположение «Юшара»…

К слову, добавлю: в 1989-м я был избран, как тогда писали, «всенародным голосованием» депутатом северодвинского городского Совета и даже возглавлял при  нём комиссию по культуре. Позже, точнее, в августе 1991-го, когда ретивые поборники «ельцинской демократии» бросились выявлять «контрреволюционеров» среди своих же коллег-депутатов, то въедливо вопрошали: «А ГДЕ ТЫ был 19 августа?!». Мне было, что ответить: «В Белом море, между Кашкаранцами и Умбой. Связи с ГКЧП не имел и, Ельцина на танке не видел». Как написали бы в детективе, «У него (то есть, у меня) было железное алиби…»

И вот, едва мы вернулись из Умбы, как подвернулся новый рейс. «Юшар» швартовался к причалу, а на городском рейде, прямо напротив морского речного вокзала на якоре стоял «Александр Панкратов», собравшийся в Нарьян-Мар. Мне доводилось там бывать, но ни разу я не ходил в Нарьян-Мар морем. Меж тем, много слышал о сложных фарватерах в устье Печоры. В том и был мой интерес. Хотелось побеседовать с местными лоцманами об их ремесле и жизни, и, возможно, написать об этих людях очерк. А главное – время-то ещё оставалось – «Панкратов» задерживался на сутки. Поскольку теплоход уже отчалил, а предварительного разговора с его капитаном не было, я сразу кинулся в пароходство: отправьте в рейс…
Вот тут-то и началось!

- Есть ли разрешение на въезд в пограничную зону?
- Есть.
- Есть ли штамп в паспорте?
- Есть.
- Есть ли допуск?
- Есть.
- Знакомы ли с распорядком на судах ММФ?
- Знаком.
- Проходили инструктаж?
- Проходил.
- Имеете ли документ?
- Имею.

Я носился по пароходству из одной службы в другую, метался от чиновника к чиновнику и поражался невиданной ранее бдительности. Причём некоторые из них знали меня лично, читали мои публикации, иные даже хвалили. Я был увлечён идеей нового рейса, предвкушал впечатления и решительно не понимал, что же такое сотворилось вдруг с людьми! Пока случайно, в одном из кабинетов пароходства не увидел в телевизоре кадры репортажа о «победе демократии над ГКЧП». Так, вот отчего столь внезапно распахнулось недрёманное око народа и стали мерещиться враги! Взыграл мерзкий, липкий, очень точно подмеченный великим Чеховым беликовский страх – как бы чего не вышло! Страх раба, как и прежде, жил в крови и воспламенился от первой же искры.
Весь день в пароходстве талантливо изобретали причину «не пущать» корреспондента в море. Только поздно вечером прозвучал вердикт: на «Панкратове» не хватает спасательных плотиков (!), и потому идти в рейс на нём нельзя категорически... Судно, на котором якобы не хватало спасательных плотиков, благополучно ушло в Нарьян-Мар. Я наскоро собрался и уже самолётом вылетел на Канинский полуостров, в Шойну – продолжать съёмки фильма на экологическую тему…

Попробуйте сегодня устроиться на судно, идущее в Арктику, даже в ближайшие её портопункты… Нет, просто пройти на территорию порта Бакарица. Доброжелательных «бабушек» на проходной здесь давно сменили здоровенные мужики из частной охраны. Да что там Бакарица?! В само здание Северного морского пароходства на Троицком проспекте вы уже не попадёте просто так, как раньше, только если обратитесь в бюро пропусков, и потом, может быть, минуете турникеты на входе. Сегодня Северное пароходство – ОАО – частная контора…

Признаюсь, впоследствии меня ещё несколько лет занимал вопрос: если 19 августа 1991 года «демократия» в самом деле одержала победу над «тоталитарным режимом», то отчего и куда в тот же день исчезло доверие к людям?!