Так называется дебютная книга северодвинца Артёма Попова.
Артём Попов – выпускник филфака Поморского государственного университета, член Союза журналистов России. Работал корреспондентом городской газеты, в пресс-службе администрации Северодвинска, сейчас пресс-секретарь городского Совета депутатов. Работа со словом – важная часть его жизни. Сколько написано газетных материалов, пресс-релизов... Но в книге его слово звучит по-новому.
Жанр «Счастья прошедшего времени» определён как художественно-публицистическое издание. Публицистику составляют ностальгические заметки, часть которых впервые была напечатана в «Вечернем Северодвинске». Автор дополнил, переработал их - и читатель получил возможность окунуться в атмосферу Северодвинска 80-х, когда город переживал расцвет, а автор обретал первые незабываемые детские впечатления. Менялось время, менялся город... Навсегда исчезали дома, а с ними дорогие сердцу бытовые детали...
«В детстве я по привычке утром всегда смотрел в окно, из которого был виден дом напротив через дорогу: старенький, как и наш, покрашенный зелёной краской. Летом тополиная листва почти полностью закрывала его. Жизнь в окнах напротив, как в реалити-шоу, протекала у нас на виду...»
Ещё одна публицистическая глава бесхитростно называется «Путевые заметки». «Люблю путешествовать поездом», - пишет автор. Но даже без этого признания читатель может догадаться, как близка Артёму романтика железной дороги. Его зарисовка «Одинокая плацкарта» из этой главы была опубликована в «Вечёрке», а также в федеральной газете «Гудок».
Ну а главное путешествие в этой книге – всё-таки в прошлое. «С благодарностью родителям за моё счастливое детство» - эти слова предваряют главу «Из детских впечатлений». В ней и птицы, которые вместо людей живут в заброшенных домах, и бабушкины часы, и семейные фотографии...
Все эти впечатления и воспоминания связаны уже не с городом, а с деревней в Вологодской области, где Артём «проводил все лета маленькой жизни». Они органично переплетаются с рассказами деревенских жителей, с фантазиями – и вот мы уже читаем художественные рассказы. Их герои живо предстают в воображении, их судьбы трогают – автору удаётся достичь этого.
«Я вырос на книгах Белова, герои его произведений были моими героями», - пишет Артём Попов в рассказе о том, как побывал в вологодском музее-квартире Василия Белова. Сам он наверняка смущённо отмахнётся, скажи ему, что является последователем известного русского писателя, представителя деревенской прозы. Но говорить о преемственности литературных традиций можно, и ни в коей мере не о подражании. В рассказах Артёма Попова своё дыхание, свои боль и радость.
В книге 90 страниц. Напечатана она в Северодвинской типографии. Предисловие написала вологодский критик Наталья Мелёхина. Редактор книги Ольга Кульневская – журналист из Великого Устюга, она же сделала иллюстрации.
В книгоиздании нет мелочей. Автор это отлично осознаёт. Он сам подбирал бумагу для обложки. Хотелось, чтобы книга, попав в руки читателя, вызывала ощущение уюта и желание раскрыть её. Обложка и рисунки-иллюстрации выполнены в чёрно-белых тонах – ещё один привет прошлому. Как и шрифт, которым набраны название и имя автора, – словно кто-то напечатал их на старенькой пишущей машинке...
«Счастье только в грамматике имя существительное, а в жизни оно чаще глагол, действие», - говорится в аннотации к книге. В прошлом году Артём Попов приурочил к своему дню рождения выставку фотографий, основу которой составили снимки, сделанные в Вологодской области и в Коктебеле. В этом году накануне дня рождения вы-шла его первая книга. А может, подумалось, так и надо отмечать свои дни рождения – действием, которое собирает мгновения счастья и дарит их другим...
Жаль только, что тираж «Счастья прошедшего времени» скромный, всего сто экземпляров. Читателей у книжки точно может быть больше.
Елена НИКОЛИХИНА
Предлагаем вниманию читателей отрывки из книги «Счастье прошедшего времени».
И тополь спилили
«Малая родина» – перекрёсток улиц Полярной и Лесной, где стоял наш дом. После его сноса в 1991 году на этом месте долгое время оставался пустырь, который быстро зарос ивами и прочей сорной зеленью. Посреди двора оставался только старый тополь, ствол которого лежал уже почти горизонтально на земле. Детьми мы использовали его как скамейку.
В последние годы дерево для меня служило ориентиром. Вот здесь была нехитрая детская площадка: песочница, поющие одну и ту же песню железные качели; а вот здесь стояли устремлённые ввысь ракеты, – помните, такие были в каждом дворе, ведь советские дети мечтали стать космонавтами. И сейчас кое-где можно встретить эти обломки исчезнувшей эпохи.
Но вот пустующую землю городские власти продали на аукционе какой-то коммерческой фирме, и вырос пятиэтажный дом в стиле хай-тек из стекла и металла. Очень модно выглядит снаружи и, наверное, круто внутри. На верхних этажах французские окна в пол. Но новый дом кажется мне каким-то... неживым, холодным.
А тополь, конечно, спилили. Не к месту он, старый и корявый, в этом современном дворе, уставленном сплошь дорогими иномарками. В 1980-е, помню, стоял один «Москвич» у соседнего подъезда, и его хозяина мы считали очень богатым.
Вместо асфальта с изученными мной трещинами теперь лежит узорчатая плитка. Ничто здесь уже не напоминает о моём детстве.
Буратино с дефицитом
Буратино не просто герой сказки Алексея Толстого, в 1980-х это название магазина детских игрушек в Северодвинске. Располагался он тоже на родной мне улице Полярной, на её пересечении с Советской. Помню, как разбегались глаза при входе в «Буратино». Сейчас здесь тоже магазин, но не детский. Зашёл... И как-то тут умещалось всё разнообразие игрушек?
А попади я сейчас, ребёнок тех лет, в современный торговый центр «Детский мир» – произошёл бы разрыв маленького сердечка.
В шесть лет я мечтал об игрушке – грузовике с приводом. Конечно, в те времена такие машинки были не радиоуправляемые, а со шнуром, который на два метра тянулся от пульта к игрушке. Долго копили на неё деньги. И вот счастливый день настал. Принесли машинку домой, а батареек-то нет! И в магазинах нет – дефицит.
Знают ли сегодняшние дети это слово? А я до сих пор помню своё отложенное счастье управления тем грузовичком.
Пролетая над деревней
Абсолютно тихо сегодня в деревне. Давно не слышно урчания тракторов. Лишь изредка – лай собаки. И снова – ни-че-го... Только далёкий гул и белый шлейф самолётов, которые повадились в последние годы пролетать над этими местами.
Откуда такие лайнеры высоко-высоко?
В Интернете найдётся всё...
Ничего себе! Над Великим Устюгом и над моей родной деревней, оказывается, проходят авиатрассы «Москва – Токио», «Париж – Ухань». Ухань – это, вообще, что, где? Китай, многомиллионный город. Летят туда аэробусы. Сонные пассажиры, наверное, нажимают кнопочки суперсовременного айфона, а в это самое время десять километров вниз деревенские жители разжигают берестой печь – сладкий дымок скоро поднимется из трубы на несколько метров вверх.
Вот если бы с каждого пассажира, нарушающего тишину деревушки, брать несколько юаней за пролёт, то... Можно было бы отремонтировать клуб, отстроить заново ферму, зерноток!
Грустная шутка.
Пролетел самолёт, и снова – тихо...
Проеду на «гармошке»
Каким-то чудом техники казались венгерские «Икарусы», появившиеся в 1980-е на улицах города. Непременно оранжевые, с круглыми фарами, будто глазами, тарахтящие по-другому, не как советский ЛиАЗ-677. Но самой изюминкой была «гармошка» – сочленение со второй частью автобуса. Внешне оно напоминало меха гигантской гармошки. В детстве я думал, что эта резина – единственное, что соединяет две части автобуса. Хотелось стоять на крутящемся при повороте круге, словно аттракционе. Попробуй удержись!
Но на автобусах ездить приходилось редко: сад, поликлиника и всё остальное, нужное маленькому человечку, было в шаговой доступности. Только в стоматологию, расположенную в новой части города, надо было ехать. Как для всех детей, поход к зубному врачу был самым страшным испытанием, поэтому я ставил условие родителям: еду в поликлинику только на «гармошке».
И вот мы стоим на автобусной остановке, и, как назло, идут одни простые автобусы. Два пропустили, три... Поджимало время в талончике. Со слезами, что не получилось проехаться на «гармошке», а не от страха перед удалением молочного зуба, едем...
В обратную дорогу на остановке, словно поджидая нас, с раскрытыми дверцами стоял «Икарус»... Без зуба, но счастливый я возвращался домой.
(Из главы «Городские миниатюры»)