«Жестокий роман»

Было это в девяностые. Не знаю, как сейчас, а в те годы было модно искать суженых-ряженых по объявлениям. Вот и моя знакомая Зинуля взялась.

Зинуля женщина видная (килограммов 90 будет), яркая (когда-то о сцене мечтала, вот грим и осваивала), но, увы, холостая. А тепла-то хочется. Чтобы и кофе в постель, и с работы было кому встретить.

Женщина она громогласная, даже басовитая. Живет на первом этаже, так что все соседи в курсе, что у нее в жизни новенького. Слушать Зинулю одно удовольствие: тут тебе и интрига, и завязка, и кульминация. Все это заставляет слушателей (и тех, что на лавочке сидят) хлопать глазами, всплескивать руками, охать, ахать и хохотать одновременно.

И вот ее «жестокий роман».

«Вы ведь знаете, я живу одна. И все вроде ничего, да годам к тридцати пяти мне поплохело. Надо, думаю, мне себя пристраивать к хорошему человеку. Накупила газет с рубрикой «Знакомства». Выбираю. Боже мой, сколько же в городе мужиков свободных! Только все какие-то странные: БВП, БЖП, СРР, СРЛ. Обалдела прямо: чем они все больны-то? Умные люди объяснили: БЖП – без жилищных проблем, БВП – без вредных привычек. Ну и так далее, рост, вес – целая наука. Ну вот, выбрала я Георгия – имя понравилось. Он прямо умирает, ищет пару ЖП (женского полу, значит). Села я к столу и фломастером (чтоб посолиднее было) написала ему до востребования. Биографию свою краткую, мол, СРЛ, БВП, БЖП желает вам, Георгий, составить счастье, если вы о себе ничего не приврали. И телефон свой дала. 

Дня через три звонок. Голос, не поверите, как бисером по бархату, мягонький, вкрадчивый, медовенький: «Я, Георгий Петрович, желаю с вами, Зинаидочка, познакомиться на вашей территории. Чувствую, что мы созданы друг для друга. Могу хоть сей момент приехать». И так он меня своими кошачьими призывами упестовал, что я и не сопротивлялась: приезжайте, мол, вот мой адрес, жду.

Трубку положила – и на кухню: салатик порубила, супец, котлетки на плиту… Водку в доме не держу. Да ведь он сам пишет, что БВП. Наливочку свою на всякий случай поставила – вдруг за наше общее счастье выпить придется.

В семь вечера звонок. Глянула я в глазок: никого. Открываю дверь, перед глазами (у меня 175 см росту) тоже никого. Опускаю очи долу – это и есть СРР?! У соседки кот Дымка на задних лапках будет ему вровень. Востроносенький, в башмачках 32-го размера, в руках зонтик дырявый (на улице, надо сказать, жары градусов тридцать было). Я дух перевела. Не, не он. Не Георгий. Георгий быть таким не может.

- Здравствуй, деточка, - говорю, - ты к кому?

А он мне: «Я вас, Зинаида, дико приветствую!» - и ножку, сердешный, отставил, на зонтик гузочкой оперся, снизу вверх поглядывает.

- Разрешите, - говорит,  - в вашу женскую обитель?

Господи, как из желтого дома сбежал!

- Пожалуй, знакомство наше не состоится, - это я.

- Не смотри на росток, наведем с тобой мосток!

Фыркнула я, но проход открыла: прыгай, кузнечик, поглядим-послушаем. 

Обдал меня гость дореволюционным «Шипром», через порог перепрыгнул, зонтик в уголок приткнул, штиблетики скинул, ножки свои ребёночьи в мои тапочки 43-го размера сунул. И шустренько так к столу – прыг. Носиком пошмыгал, кругом запоглядывал: видно, не часто домашним обедом себя балует. Жалко его стало, хоть накормлю бедолагу. Подпихиваю ему суп, салат, все, что успела приготовить. А ГП головку эдак наклонил, глазки обиженные, губки надутые.

- Вы, Зиночка, - интересуется, - всегда дорогих гостей «насухо» встречаете?

Не стала я ему про БВП напоминать, а также про то, что «гости дорогие» на свидание с цветами приходят. Подпихнула свою заветную бутылочку. Не поверите, глазом не успела моргнуть – наливочки как не бывало! Глазки у воробышка заблестели, ножки запостукивали, ручонки ко мне потянулись. «Э-э-э, - думаю, - не пора ли, девки, к лешему?»

- Поздно уж на дворе, - говорю. – Не надоела ли вам хозяйка?

- Мне здесь, - отвечает, - нравится. Решено – остаюсь. Заживем мы с тобой, Зиночка, сказочно!

Поёт-то как, а? Меня смех разбирает, анекдот про слона да комара в голову лезет.

- А скажите, Георгий, вы работаете?

- Я боцман, - отвечает. (Господи, как же его матросы на палубе разглядеть умудряются?)

- А сегодня, значит, выходной?

- Нет, я временно БПР.

- Вы про БПР ничего не писали. Это что за болезнь такая?

- БПР – это без постоянной работы. Вот месячишко отдохну…

- Отдыхать-то где будете?

- Я же сказал, - голос построжел, - мне здесь нравится.

- Ага, - дошло до меня. – Я, значит, поработаю, а вы, стало быть, отдохнете, заодно полопаете?

- Ничего, месячишко перебьемся. Я ласковый.

Ой, что-то он мне надоел. Пора закругляться.

- А детей поить-кормить чем будем? – спрашиваю.

- Не-е, детей заводить нам ни к чему, в удовольствие пожить охота.

- Так их и заводить не надо, у меня трое, - вру уж совсем напропалую. Может, испугается, слиняет поскорей.

Призадумался мой женишок. Вот и ладненько, силой выгонять не придется, сам улетучится… Ха, размечталась! Через пять минут указание:

- Детей к бабке отправим. Тебе четверых не прокормить, пожалуй. А мне надо питаться.

Нет, ну надо же! На шею сел, ножки свесил.

- Давай-ка, Георгий Петрович, разойдемся по-доброму, без обид. А то что-то долго мы с тобой живем, однако, прощаться пора.

Уж он сопротивлялся всеми коготочками, зонтиком размахивал – да против меня разве порыпаешься, когда я в ударе?

Донесла до скамейки у подъезда. Гля, а лавка-то занята: соседушки все, как одна, в мое окошко уставились, продолжения романа ждут.

- А что, девки, - говорю, - боцман холостой никому не нужен? Задаром отдаю!

Бабки запосмеивались:

- Не, больно плюгавый, неси сразу на помойку.

И тут, прикиньте, Нюсик из второго подъезда, мышка наша серенькая, подходит, за ручку эдак Гошечку подхватывает…

Утром гляжу: идут, за пальчики держатся, счастливые! Уже лет десять счастливые.

А я так боцманшей не стала».

Л.А. Головачева, г. Архангельск

Газета "Пенсионерская правда", №8, 2016 год