Блог Михаила Попова

Рубль упал. Взлетели цены.
А зарплата на нуле.
Ты когда, товарищ Сталин,
Вновь появишься в Кремле?!
    ( Из ново-двинского фольклора)     



Свела нас военно-патриотическая работа, походы по местам боёв в Карелии. Это было в начале 80-х. Встречаясь после, мы всегда вспоминали о тех незабываемых днях, когда шагали по фронтовым дорогам земляков, отыскивали следы павших солдат и партизан, поднимали из небытия их останки, а потом, отдавая последний долг, торжественно хоронили прах героев в братских могилах. 

Теперь, встречаясь, не вспоминаем. «Повезло мужикам — не дожили до нынешней подлянки!» — так закрыл эту тему мой товарищ. 
Всю свою жизнь отработавший на лесопильном комбинате, Сергей Яковлев с болью и тревогой говорил о состоянии дел на ЛДК — некогда флагмане лесопиления. Даже когда вышел на пенсию. Теперь почти не говорит. Но, поминая тех, кто продолжает уродоваться там за гроши, морщится, как от зубной боли. Встречается ему как-то один из таких. Прежде вполне справный мужик, уважаемый рабочий, нынче — скукоженный, обтерханный, какой-то жалкий, словом, хмырь хмырём и начинается жаловаться на условия: рукавиц на производстве не выдают, робы не выдают, зарплата — кот наплакал. Он явно ждёт сочувствия, сострадания, дескать, да, Вася, худо дело... А что слышит в ответ? «А я у тебя и баланду отобрал бы — всё равно не вякнешь!» 

Мой товарищ суров и крут. Сам начинавший рабочим и хорошо усвоивший уроки рабочих  - ветеранов войны, о нынешнем гегемоне без отвращения говорить не может: «Раньше вокруг него на цырлах бегали... Хорошая зарплата, премии, квартиры, путёвки... Всё ему, гегемону. Как же — передовой класс, опора и надёжа! А теперь что? Куда эта опора делась? Да в труху превратилась. Одних купили, другие сами продались, третьи хвост поджали и трясутся, как зайцы, напрочь забыв о «пролетарской солидарности». В итоге завод продан. Раньше был «ордена Ленина» — теперь «имени фюрера»! 

Сын солдата, родившийся в Победном 45-м, Сергей Яковлев рубит наотмашь, имея в виду национальность нового хозяина, хотя к Германии, к порядку, орднунгу тамошнему относится с уважением и знает о нём не понаслышке, поскольку три года отслужил в Группе Советских Войск в Германии. 

О прошлом Сергей говорит без ностальгии. Тогдашними нравами и порядками не умиляется. А эмоциональному сравнению «раньше и теперь» предпочитает факты и цифры: «Нормальный добросовестный работник мог квартиру получить по очереди за 5–6 лет. Бесплатно. Не хочешь ждать — можешь попробовать построить кооператив. Это было вполне по средствам. Скажем, семья из трёх человек: муж, жена, ребёнок. У мужика зарплата 350–400 рублей, жёнка получает 200–250. Кооперативная квартира стоила 6 c половиной тысяч рублей. За два-три года можно было вполне обзавестись жильём! А сейчас?..» 

До того Сергей загибал пальцы одной руки, а тут и двух не хватило... 
Сравнительный анализ меня увлёк. А что, если сличить не «вчера­сегодня», а сегодня и очень давно, скажем, до революции. Я напомнил о фолианте, который Сергей выпустил к 120-летию комбината, он называется «Золотые кольца» — и предложил открыть на той странице, где дан прейскурант цен столетней давности. Мы оговорили условия анализа, уточнили нынешние зарплаты — цены, и вот что у нас в итоге вышло. 

Лесопильщик на заводе Суркова получал в 1911 году от 30 до 50 рублей в месяц в зависимости от квалификации. Возьмём среднюю зарплату — 40 руб. Реальная получка нынешнего рабочего 10–12 тыс. руб., хотя в водном цехе, уточнил мой товарищ, горбатятся и за 8 тысяч. С учётом статистических манипуляций (где из нуля нередко делают нечто, я имею ввиду мыльный пузырь) и с учётом «чёрного нала» примем за среднюю зарплату 15 тыс. руб., что, кстати, всё равно на порядок с гаком меньше оклада «трудяги» госдумовца... А теперь поделим и помножим. В основе – таблица цен 100-летней давности и товарные ярлыки магазинов и Архангельского рынка на 3 июля 2012 года.  

Сколько, например, пращур-гегемон мог купить в месяц свинины? 40 рублей делим на тогдашнюю цену свинины свежей, переведя фунты в килограммы, и получаем примерно 135 кг. А сколько его праправнук работяга? 15 тыс. руб. делим на 250 руб. за кг свежей свинины, выходит примерно 60 кг. Лопатка – 350 руб., стало быть, ещё меньше. Есть разница? 

Идём дальше. Рыба. Странно, что в таблице дореволюционных цен нет демократической трески. За так её, что ли, давали?! Возьмём свежую сёмгу, хотя и сомневаюсь, что она водится на столе нынешнего пролетариата. Пращур мог купить 75 кг красной рыбицы на месячную зарплату, праправнук — от силы 40 кг при цене 380-400 рэ. 

Далее хлеб.  Берём ржаной. Тут веса совпадают. Нынешняя буханка не более 400 г. Итого: прапрадед мог купить 2000 буханок, а его потомок — всего 750, т. е. в 3 раза меньше. И т. д. и т. п. 
Так, спрашивается, когда сытнее жилось гегемону — сегодня или сто лет назад? То-то! Знал бы пращур, чем обернётся для его потомка революционная буза, может быть, призадумался, прежде чем идти на баррикады! Впрочем, бился-то прапрадед и за будущее. И несмотря на все катаклизмы и испытания, к 70-м годам ХХ века жизнь и впрямь улучшилась, и доходы рабочего человека заметно и очень заметно превзошли уровень дореволюционной жизни. Что уж тогда сравнивать советские годы с новокапиталистическими! Ведь даже тогдашний пенсионер, получавший 120 рэ, мог себе позволить если и не больше, то уж никак не меньше нынешнего среднего работяги.  

Спору нет, кому-то и теперь живётся сытно, и даже очень сытно. Но не многим. Большинство, даже имея более или менее стабильный доход (хотя какая стабильность в пору кризиса!), добрым словом вспоминают прошлое, потому что там было больше справедливости: «Цены держались — твёрдые. На коммуналку уходило процента 2, а не четверть дохода, как сейчас. Зарплата шла от выработки. Руководство оплачивалось  выше, но в разумных пределах. Премия директора комбината не могла превышать трёх окладов. А сейчас что? Какие оклады заламывают себе те, кто у руля?» 
Открываю книгу «Золотые кольца». Управляющий лесопильным заводом Суркова получал оклад в 2 тыс. руб., т. е. в 40 раз больше высококвалифицированного рабочего. Разница, что и говорить, чудовищная. Но тогда хотя бы в основе производства лежал частный капитал. А подавляющее большинство нынешних нуворишей завладели собственностью в 90-е годы «на халяву» или путём последующих «стрелок»-перестрелок. Какое, спрашивается, может быть отношение у народа к такой частной собственности, даром что верхи заклинают о её незыблемости?! 

А что касается пролетариата, то тут я, пожалуй, не соглашусь с моим товарищем. Это всякие промоутеры, дилеры и менеджеры, обязанные втюхивать «осетрину не первой свежести», вынуждены пресмыкаться перед хозяевами. А настоящий квалифицированный рабочий достоинства не теряет — ведь без его справных рук, без его мастерства и жизнь может остановиться. Без менеджера, и даже с приставкой «топ», жизнь не остановится, как бы тот ни пыжился. А без рабочего — вполне: и света не будет, и тепла, и хлеба печёного... И вооружения, и подводных лодок… А потому спрос на руки мастеров будет расти, тем более учитывая нынешнюю демографическую ситуацию и почти разрушенную систему подготовки кадров. 
Ну а эксплуататорскому беспределу новоявленных хозяев должна положить предел власть, если не желает наступать на старые грабли. Ведь возмущение чудовищной разницей в доходах растёт. Своими ушами слышал, что на машзаводе один работяга стрелял в инженера­нормировщика, начислявшего зарплату. Об этом поведал мужик в пазике, который ехал из Соломбалы на Факторию устраиваться на новое место работы: его жалкой зарплаты не стало хватать даже на кормёжку... 

Со стихийных вспышек одиночек начинались стачки в начале минувшего века. Тогдашние «хозяева жизни» не ведали, во что это может вылиться. Но нынешние-то наши правители историю «проходили»…