Откуда в «Бесах» бабочки и на чем приземлялся Гагарин

Справа храм Христа Спасителя. Слева набережная Москвы-реки, по которой несется сплошной поток машин. Под ногами намокший от дождя газон. Над головой крона дерева и зонт, который держит мой визави. У меня в руке диктофон. Получилось, что именно в такой обстановке произошла наша встреча с Сергеем Капишниковым. Впрочем, для интервью внешние обстоятельства, может, 

и не имеют большого значения. Но Сергей Николаевич – человек из мира кино, и для него «картинка» - суть профессии. Он ассистент режиссера по реквизиту. 

- Мой папа – подводник-атомщик, в Севастополе он учился и познакомился с мамой, а в Северодвинск наша семья приезжала дважды – в 60-х годах, когда формировался экипаж папиной АПЛ, и в 1970-м, когда он пришел на СМП в военную приемку. Я поступил тогда в 5А класс 20-й школы. Классным руководителем у нас была Лидия Васильевна Кряталова. Ей светлая память и благодарность за наш дружный класс.

- С друзьями: Сашей Ростомовым, известным, насколько я знаю, стоматологом в Северодвинске, и Витей Петровым, который вахтовым методом добывает газ на Сахалине. С другими ребятами общаюсь в основном в соцсетях.

- Да, в 1970 году как раз открылась детская художественная школа №2, и мне посчастливилось стать одним из первопроходцев художественного образования в Северодвинске. Людмила Николаевна Секисова, один из организаторов и первый директор школы, сейчас живет в Германии. А с Мариной Георгиевной Ершовой, которая приложила немало сил, чтобы эта школа была открыта, мы сейчас живем в Москве в соседних домах.

Еще я занимался баскетболом в ДЮСШ у Виктора Николаевича Князева, и довольно-таки успешно. Метания в десятом классе, куда идти дальше, то ли по художественной линии, то ли по спортивной, закончились тем, что я поступил в Военную академию имени Ф.Э. Дзержинского в Москве. И двадцать пять лет посвятил службе в Вооруженных силах.

- Благодаря Павлу Пархоменко, с которым мы вместе учились в художественной школе. Он окончил Мухинское училище в Ленинграде, сейчас работает в кино как художник-постановщик и режиссер. В начале 90-х он приехал из Ленинграда в Москву с очередной картиной и предложил: «Приходи работать со мной в кино». Я ему помогал делать декорации в свободное от службы время. В частности, для картины «Хрусталёв, машину!» Алексея Германа.

На картине «Невозвращенец» по Александру Кабакову, на которой Павел работал с режиссером Сергеем Снежкиным, я первый раз снялся в эпизоде. Это было застолье после генеральской охоты, на котором обсуждался план военного переворота. Тогда впервые увидел, как после команды «Мотор!» профессиональные актеры из дядек в военной одежде преображаются в настоящих генералов. Почувствовал, как непросто находиться перед кинокамерой, быть естественным и не впадать в кинематографический столбняк.

Службу в Вооруженных силах я закончил в начале 2000-х. В 2003 году Павел пригласил меня, уже как человека гражданского, на сериал «Таксистка» кинокомпании «ЧБК-фильм». Правда, сам он вскоре из сериала ушел снимать свое первое большое кино в качестве режиссера-постановщика. Но обо мне походатайствовал. Мне предложили возглавить реквизиторский цех. Позвонил Паше в Петербург - посоветоваться. Он успокоил: «Будешь всегда виноват. Но зато интересно». И я согласился. Сериал «Таксистка» стал моей первой самостоятельной работой в качестве ассистента по реквизиту. 

А потом мне предложили новый проект. Это оказался, ни много ни мало, Чехов, полнометражный фильм «Рагин. Профессор чокнулся» по мотивам «Палаты №6». Режиссер - Кирилл Серебреников. Я там многому учился: от того, как смету составлять, до того, как образ в кадре создавать...

В общем, засветился я в большом кино, на «Мосфильме», и меня стали приглашать на другие проекты. А с Павлом мы работали на фильмах «Раскол» режиссера Николая Досталя и «Гагарин. Первый в космосе» - там Паша уже сам был режиссером.

- Кресло-катапульту художники делали, как и шар обгоревший – спускаемый аппарат. Некоторые парашюты я доставал в Севастополе у летчиков. Барокамера (в которой, помните, будущему космонавту плохо стало?) - это реальная камера из научно-производственного предприятия «Звезда», так же как и центрифуга. В общем, есть и подлинное, есть и сделанное специально для фильма.

- Работалось хорошо. Хотиненко любит повторять, что он выходец из художников. Он знает нашу кухню. У съемочной группы были серьезные финансовые и временные ограничения. Хотиненко все это понимал. Он абсолютно адекватен. И очень благодарен, когда видит, что люди лезут из кожи вон и делают конфетку из того, что не шоколад. Это окрыляет, хочется работать дальше. Он может быть требовательным, претензии предъявляет жестко, но без унижений.

- Они произвели впечатление на всех. И даже, по-моему, на критиков. Какая бы критика ни была с точки зрения «правда – неправда», «Достоевский – не Достоевский», но игра молодых актеров – это то, что впечатлило всех. Актерский ансамбль был шикарен во всех отношениях. Они не считали себя звездами, с ними было прекрасно работать.

Я помню, была ночная смена. Снимали сцену, где Ставрогин (Максим Матвеев) приходит в дом к Лебядкиной (Мария Шалаева). У героини был монолог почти на минуту, сложный и для понимания, и для запоминания, это же Достоевский. Когда начали снимать, у режиссерского монитора стояла гробовая тишина. А когда закончили, раздались такие аплодисменты!..

- Тех бабочек, которых в конце фильма выбрасывают в рамках, заказывали энтомологам. А часть бабочек нам поймали в Костроме прекрасные наши помощники.

Вообще, в сценарии была прописана другая бабочка – траурница. И в этом был мистический смысл: Ставрогин идет за ней, доходит до места, где повесился... Но траурницы к моменту, когда мы начали снимать, уже отлетали. И тогда мы взяли бабочку-адмирала: они живучие, чуть ли не до ноября летают. К тому же яркие, черно-красно-белые. Оператор подтвердил: такая лучше, фиолетово-черную траурницу практически не видно. Владимир Иванович Хотиненко на замену согласился, вопреки первоначальному замыслу.

Что забавно, три бабочки поймал сам Максим Матвеев. Он, как молодой и совестливый актер, к этой роли готовился. В Питере общался с энтомологами, они ему показывали, как ловить и готовить бабочек для коллекции, подарили настоящий профессиональный сачок, который потом снимался в кино. И вот мы снимали в Горках Ленинских. Стояли погожие сентябрьские дни. А у нас у всех в головах сидело, что нужны бабочки. И вдруг видим: прямо на клумбе эти адмиралы! Матвей подхватился: «Сачок!», рванул к клумбе, поймал три штуки, как завзятый профессионал. Все сочли, что это был хороший знак.

- Кастинг-директором на картине была Инна Израилевна Штеренгарц - одна из самых опытных кастинг-директоров в России. И вот идет читка сценария. Обсуждается, сколько актеров надо, какие. Подходим к сцене у церкви. Инна Израилевна спрашивает Хотиненко: «Володь, а вот монах – какие у тебя к нему требования?» Он: «Ну, найди какого-нибудь красномордого мужика». Она оборачивается: «А вот же у нас... Вот у нас прекрасный типаж», - и на меня показывает. А было лето, жара, лицо у меня и впрямь красное. Хотиненко: «Инна! Ну как же так! Что ж ты такая беспардонная! Я тебе говорю: найди мужика какого-нибудь красномордого, а ты показываешь на уважаемого члена нашей группы». Ну, в общем, так я стал монахом.

Роль оказалась с испытанием, на силу воли. Прихожу к костюмеру: «Володя, дали команду одеваться». Рясу надеваю, скуфейку, все нормально. А дальше – сапоги. «У тебя какой размер?» - спрашивает. «Сорок третий – сорок четвертый», - говорю. Костюмер дает сапоги хромовые. А с сапогами у меня всегда были проблемы, потому что очень высокий подъем. К тому же жарко, ноги потные. И я осознаю, что эти сапоги не обую. Пробуем те, другие... Никак! А с площадки уже кричат: «Что такое? Где монах?»

Володя хватает ножницы, ножик, обрезает сапоги, делает галоши – опять не лезут. Он их разрезает спереди – не лезут. Разрезает сзади. И я пошаркал в этих штуках на площадку. Встал, взял блюдо. Очухался. И тут понимаю, что сапоги размера на полтора-два меньше, чем надо. Пальцы на ногах у меня скрючены, как лапы у орла. Этот эпизод в кадре секунд 15-20, а снимали мы часа четыре. И когда наступил перерыв, я двинуться не мог. Говорю ассистенту: «Принеси мне воды, у меня ноги не ходят». В общем, забавно. Есть что вспомнить.

- Недавно закончили в городе Удомля съемку четырехсерийного фильма под условным названием «Олимпиада-80», режиссер Владимир Котт. Намечался интересный проект Первого канала - фильм о трагических событиях 1969 года на российско-китайской границе, боевых столкновениях за остров Даманский. Шла подготовка к съемкам, я уже месяц работал. Но... откуда-то дали команду, что пока не время для такого фильма. Я ради него отказался от ряда хороших проектов. Пока занят на съемках скетчей для телеканала СТС.

Разговор завершается, и Сергей Николаевич созванивается с коллегой: в элитной московской высотке продают квартиру, а заодно по дешевке старинную мебель. Конечно, на киностудиях есть огромные комплексы, где можно подобрать и костюмы, и мебель, и реквизит. Есть люди, которые готовы предоставить для съемок те или иные вещи. Но профессиональные ассистенты собирают и свой реквизиторский цех. А мы будем ждать новых фильмов со строкой в титрах: «Ассистент режиссера по реквизиту – Сергей Капишников».

Беседовала Елена НИКОЛИХИНА