«Я был правильным ребенком»

Он представился Антоном. Ему шестнадцать. Небольшого роста, худенький, обычный мальчишка, пока не улыбнется. Улыбается он классно.

Начитан, умеет хорошо говорить, но не злоупотребляет этим. С характером. «Подождите», - не раз останавливал мой торопливый вопрос, чтобы досказать свою мысль. А самое главное: видел парень жизнь с такой стороны, на которую я, спаси и сохрани, ни разу не заглядывала. Может быть, поэтому не предложила ему перейти на «ты». 

«Нейротрансмиссионный баланс» и еще что-то из научного Антон вплетает в разговор также легко, как «барыга» и «мутный типон». Он наркоман.

- В десять лет я уже пил, называя выпивку аперитивом, - говорит единственный ребенок мамы интеллигентной профессии и папы-рабочего, любимый сын, внук, племянник и т.д. очень большой и, как он сам говорит, здоровой семьи.

- На самом деле дети военных, врачей, учителей в группе риска. Постоянно с раннего детства над ними диктат: «Надо так-то и так-то». Я был правильным ребенком, в десять вечера ложился спать, учился нормально. Наркоманов глупых вообще не бывает, никогда не видел тупого наркота.

- Не знаю. Хотя, пожалуй, есть такая тупая гордыня. Просто в отличие от алкоголика, гон которых исчисляется запоями, наркоман должен постоянно думать, как найти денег на дозу.

- Бешеные деньги мы приносим продавцам - барыгам. Правда, я был жадный, научился изготавливать сам. Очень много в нашей семье врачей, и справочников в доме много. Обкладывался книгами и довольно успешно занимался аптечной наркоманией.

- Блин… Наркоман может прийти в аптеку с серьезным лицом, с искренней историей и что-нибудь нужное получить. А можно пойти в лес и найти дурь там. Учатся всему этому так же быстро и естественно, как на велосипеде ездить. Раз – и на всю жизнь. Наркомана ничто не остановит, если только машина по дороге не собьет или метеорит не упадет.

- Дело не в друзьях, не в компании, а в болезни.

- Я думаю, что это был день моего рождения. Первую бутылку в детстве я выпил почти один. Друг отказался, а я выпил. Потом было пиво. А года четыре назад попробовал курительную смесь. Помню место: у городского парка, в компании с соупотребителями. У наркоманов нет друзей, они не дружат и не любят, они не умеют этого. Был кошмар какой-то, никакого удовольствия, потерянность, тошнота. Потом, позже, достаточно сильное удовольствие испытал несколько раз. В течение года изредка курил, когда было скучно. Но в целом дела в школе шли нормально.

- Папа заметил, но я что-то ему наврал. У человека пять процентов мозга работают на то, чтобы что-то понять. И 70 процентов, чтобы забыть, не знать – защитные механизмы. Когда родители прижимали, рассказывал им честно. И обещал честно, что больше не буду. И у самого была иллюзия самоконтроля, но вскоре уже каждый день употреблял. Я всеядный наркоман. И курил, и кололся.

- Воровал у родителей. Продавал какие-то свои вещи. Я боязливый для криминала наркоман.

Антон усмехается, я так понимаю, над наивностью вопроса. Потом – жестко, чтобы оградиться от подобных: «Это не мое дело. Мне все равно, что делают и думают другие. У меня есть я».

- Вряд ли. Разве только по глазам. «Бешеные, злые, худые» - я таких наркоманов, как многие их представляют, не встречал. Это абсолютно разные люди. Кого-то и по телевизору видел. Но это, повторю, не мое дело.

- Однажды наелся лесной дури. Было так плохо, что лежал и думал: умру. И практически смирился. Но обидно стало. Выпил два ведра воды, видимо, все-таки захотев жить. Очнулся в реанимации, привязанным к кровати, рядом с ней стоял полицейский. Конечно, наврал, что в первый раз. Удалось отмазаться. Штраф 100 рублей за употребление. На учете не состоял и не состою.

- Иллюзию, что он приносит удовольствие. Какой может быть кайф, когда понимаешь, что в любой момент можешь умереть.

- Когда олимпийский огонь по городу несли, сидел закрытый дома, - продолжает Антон. - Но по всей квартире у меня были распиханы пакетики с наркотой. Закончились - отдался в руки родителям, они отвезли на кодировку. Оттуда к психологу, а она отправила в группу анонимных наркоманов. Интересно стало, пришел. Смотрю и ничего не понимаю: взрослые и дети кругом. Оказалось – ошибся адресом, на сбор евангелистов попал. В следующий раз пришел по нужному адресу.

- Недели две не мог такого сказать, не признавал себя больным.

- А как же! «Копают под меня, поймают, посадят…» – прошел и этот этап.

- Не парься, чувак, все боялись. Когда шел на группу, все так плохо было. А там люди сидят, улыбаются… Группа дала мне то, что я ждал от наркотиков.

- Нет, конечно. Была иллюзия, что сам справлюсь, на зубах, на силе воли. Но это нереально или заканчивается плохо. Было, сорвался. Тогда решился и поехал в реабилитационный центр, один из лучших, платный, в котором выздоравливают по программе «12 Шагов». Консультанты там сильные, зубастые - это наркоманы, которые длительное время не употребляют наркотики. Я среди них был самый молодой.

- Из 10 тысяч наркоманов 100 человек будут искать выход, десять его найдут, один спасется.

- Сегодня пятница? Значит, ровно 22 недели.

Беседовала Ольга ЛАРИОНОВА