«Ты помнишь, Алёша…»

Я, наверное, единственный, с кем Виктору не удалось поссориться, - с деликатной улыбкой сказал мне Алексей Кириллович Симонов. А говорили мы о Викторе Викторовиче Конецком, моряке и писателе, ныне, так уж сложилось, представляющем целое направление и эпоху в советской литературе. По правде сказать, те слова Алексея Кирилловича меня не удивили - противоречивого, резкого и принципиального Конецкого и при жизни, и после кончины даже друзья и близкие признавали и колючим, и ершистым, а кинорежиссер Георгий Данелия сказал о нём так: «Он весь был из углов…»


Драмы в кино и в жизни
Алексей Кириллович Симонов – писатель, правозащитник и кинорежиссер больше удивил меня другим своим признанием, автобиографическим:
- В художественное кино я вошел не фильмом «Отряд» 1985 года, как многие считают, а другим – «Обыкновенная Арктика»…
- По Борису Горбатову?
- Да. Фильм этот из игровых был у меня самым первым, сделан в 1976-м, но затем много лет лежал на полке, а когда наконец появился на экране, время его ушло в том смысле, что он утратил актуальность…
Поскромничал Алексей Кириллович. Возможно, для массового обывателя та картина и утратила актуальность, однако никак не для тех, кто хоть раз побывал в дальней Арктике. Впрочем, за всех говорить не стану, а скажу лишь о своем впечатлении: фильм в две серии, редкая тематика, в нем неизвестные роли именитых актеров, и в целом все любопытно и памятно… Жанр картины – оптимистическая драма (на том сошлись критики). Основа сценария – четыре рассказа Бориса Горбатова. Время сюжета – 1935 год. Место – некий строящийся порт на трассе Севморпути. И какое актерское созвездие! Олег Даль, Олег Анофриев, Ролан Быков, Виктор Павлов, Геннадий Юхтин… Меньше запомнились, но все же: Петр Щербаков, Михаил Данилов, Алексей Аржиловский… Кстати, и сам Константин Симонов в этой компании есть – он же и автор сценария. Нет, все-таки для наших северов, явно обойденных вниманием мастеров кинематографа, «Обыкновенную Арктику» Алексея Симонова причислил бы к событиям необыкновенным.

А затем ниточка нашего разговора как-то сама собой потянулась от «Обыкновенной Арктики» к Арктике неизвест-ной – к событиям и фактам, которым по сию пору однозначной оценки не дано. Скажем, поход «Челюскина» 1934 года. Был ли Отто Юльевич Шмидт уверен в успехе, затеяв плавание? Если уверен, то почему денно и нощно экипаж и пассажиры «Челюскина» отрабатывали аварийную высадку на лед? А может, кто-то настойчиво «поторопил» Шмидта с походом? И почему якобы могли не сложиться отношения Шмидта и капитана Воронина? Почему Воронин противился своему назначению? Почему впоследствии каялся перед своим учителем, архангельским капитаном Иваном Ануфриевым, за бессмысленную потерю корабля? Свидетельствую, как историк – режиссер Симонов основательно знаком с архивными документами и свидетельствами полярников, а потому беседовать с ним - настоящее удовольствие.


Кандалакшский исход
Константин Михайлович Симонов – знаменитый наш писатель, поэт, драматург, отец Алексея Кирилловича - к Арктике имел отношение прямое и фронтовое. Осенью 1941 года он, военный корреспондент, почти сразу как вернулся в Москву с полей сражений под Смоленском, был командирован на Северный флот. Добирался он туда через Архангельск. А дальше была работа, которая, убежден, не может не потрясти любого журналиста, тем более сейчас, когда настоящих профессионалов почти не осталось. Где только не побывал тогда Симонов-старший – у артиллеристов, моряков, летчиков, пехотинцев, выходил в море на малом охотнике, высаживался с разведчиками на захваченный врагом берег, угодил под бомбежку… И все время он работал, творил! Повести, стихи писал, выдерживал в уме будущие пьесы... И скрупулезно, изо дня в день вел свои  впоследствии ставшие знаменитыми фронтовые дневники… А ведь никто не освобождал его от поденной, тяжелой и опасной работы военного репортера! Фантастический дар и трудолюбие!

На обратном пути в Белом море Константина Симонова ждала трагедия. Вышедшие из Кандалакши в Архангельск перегруженные людьми грузовые пароходы вмерзли в лед Двинского залива. В режиме радиомолчания подать SOS они не могли, и на выручку к ним никто не шел. Каждую ночь голод и мороз уносили десятки жизней. Симонов был на одном из пароходов и продолжал вести свой дневник. Подробно об этой малоизвестной странице войны изложено в моей книге «Алтарь Победы». Свидетельства Константина Михайловича – там же.


И были стихи!
Разве их могло не быть в тот вечер, когда Алексей Кириллович гостевал у нас в редакции? Конечно, они были! Хотя бы потому, что встречались мы в год 100-летия Константина Симонова. А еще и потому, что в литературе и наш гость – Симонов-младший никак не посторонний: еще до поступления на Высшие курсы кинорежиссеров (1968 г.) три года работал редактором и переводчиком в издательстве «Художественная литература», к тому же и сам автор книг. И между прочим, представилась нам возможность убедиться, что Алексей Кириллович читает стихи наизусть умело (еще одна неожиданная для многих его ипостась). Заметим, читает не только строки своего отца, но и других поэтов. А здесь опять – Арктика. Что мы услышали в его исполнении? Строки Евгения Евтушенко, которые знает, пожалуй, каждый уважающий себя полярник:

«Мы сто белух уже забили,
цивилизацию забыли,
махрою легкие сожгли,
но, порт завидев,
- грудь навыкат! –
друг другу начали
мы выкать
и с благородной
целью выпить
со шхуны в Амдерме сошли.
Мы шли по Амдерме,
как боги…»

Не отдельные строки прочел нам Алексей Кириллович, а всю известную евтушенковскую балладу от начала до конца…


Во «Вчерашних заботах»…
Бывал ли Константин Михайлович Симонов на нашем Севере после той осени 1941 года? Бывал. И в самом Архангельске, и в Белом море, и дальше - на Севморпути. Помню, доживал уже на отстое у стенки Красной пристани старый пароход «Юшар». В начале семидесятых его порой иногородним экскурсантам показывали и помимо прочих заслуг этого каботажника упоминали: на нем Константин Симонов совершил плавание не то на Соловки, не то в Нарьян-Мар… Меньше известно, что в 1975 году Симонов выходил в рейс по Севморпути от Диксона до Певека, что и нашло отражение со свойственным Виктору Конецкому юмором в его повести «Вчерашние заботы». Виктор Викторович, в частности, описывает замешательство, которое воцарилось в экипаже, когда по каравану прошелестел слух о прибытии на одно из судов «лауреата восемнадцати премий». И как мучился при этом проблемами капитан: какой банкет устроить и какой заготовить тост? И какой сувенир подарить – вытачивать ли токарю айсберг из плексигласа на черном эбоните? Оказалось, напрасные страсти! Константин Симонов ушел в рейс на другом теплоходе – «Комилес» Балтийского пароходства…
Алексей Симонов: «Виктор мне этот фрагмент повести показывал, но показать отцу не захотел, сколько я ни уговаривал. Отец его потом прочел уже в изданном варианте. Ему понравилось, он смеялся…»

Впоследствии литературоведы объяснят, мол, Конецкий опасался, что Симонов сочтет неуместными его подтрунивания по поводу того плавания по Севморпути, а сам Виктор Викторович признается: «Суровый военный писатель Симонов умел прощать и солоноватые шуточки в свой адрес, ибо сам до смертного часа ценил и любил юмор».В гостевой программе нынешнего пребывания Алексея Кирилловича Симонова в нашей области намечалась и поездка на Мудьюг. Тогда же я «сориентировал его на местности»:

- Когда пойдете морем от нашего Никольского буя к острову и как только по ясной погоде откроется вид на старинное село Лапоминка, считайте, здесь в ноябре сорок первого ваш отец Константин Михайлович стал свидетелем трагедии сотен людей… И знаменитое «Ты помнишь, Алёша, дороги Смоленщины…» он написал там же, не так уж и далеко это от Северодвинска.