Блог Олега Химаныча

«Беру ответственность на себя!». Эти слова вынесены на литой фронтон памятника адмиралу Кузнецову, что на Набережной Северной Двины в Архангельске.

Монумент открыли в самый канун 65-летия Великой Победы. Однако далеко не каждый земляк знаменитого советского флотоводца ныне знает, что этот самый подвиг Николай Герасимович совершил буквально за несколько часов до начала Великой Отечественной…

Причины, да и само начало войны историки сейчас трактуют по-разному. Однако все они сходятся в том, что к фашистскому вторжению именно ранним утром 22 июня страна была не готова. Да, есть свидетельства о том, что наш разведцентр получал донесения резидентов, в том числе и открытым текстом, мол, немцы разворачивают дивизии по всей западной границе Союза, и даже дата начала «Барбароссы» ими называлась. Да, с пограничья шла такая же информация. Но в Кремле ей не верили. Потому что не укладывалась она в некие расчеты и ожидания товарища Сталина. Не в оценки Наркомата обороны или же Генштаба, а вот так, как есть – товарища Сталина. Уже после войны, в открытых сегодня дневниках бывший главком Николай Кузнецов напишет: «Люди не умели самостоятельно действовать, а умели лишь выполнять волю Сталина. Такова трагедия тех часов».

Уж если на то пошло, фашисты на некоторых участках наши границы нарушали и до 22 июня – были не только перебежчики, но и провокаторы. Например, здесь, на Севере немецкие самолеты залетали к нам вовсе не из-за штурманских ошибок. Из донесений штаба Северного флота (цитаты по сборнику документов ЦВМА):
«18 июня. Флот в повседневной готовности. Продолжаются вторжения немецких самолетов в наше воздушное пространство. В течении дня по главной базе (!) дважды объявлялась готовность ПВО № 1 и воздушная тревога. Истребители ВВС флота обстреляли (!) неизвестный самолет, а зенитные батареи немецкий Ме-110…»
«19 июня. На главной базе флота дважды объявлялась воздушная тревога. Зенитная артиллерия открывала огонь (!) по нарушителям, а истребительная авиация изгоняла их из нашего воздушного пространства… По флоту дан сигнал оперативной готовности № 2. Начато рассредоточение (!) подводных лодок...»
Обратите внимание: «Никакого приказа Сталина на флот не поступало!

В последний раз до начала войны главком Кузнецов встретился со Сталиным за неделю. Читаем дневник адмирала: «Никаких вопросов о готовности флотов с его (Сталина – Прим. О.Х.) стороны. Очень хотелось доложить, но мне показалось, что мое дальнейшее присутствие явно нежелательно».
Военных, понимавших нависшую над страной угрозу в июне 1941-го, было немало. Не хватало только личного мужества возражать Сталину. Тогда же, не имея никаких указаний вождя, Николай Герасимович самостоятельно, на свой страх и риск начал готовить советских моряков к войне. Он лично (!) по телефону обзвонил командующих и открытым текстом отдал приказ о готовности № 1. По телефону и открытым текстом – это в нарушение всякой секретности, и уже за одно это он мог тут же и поплатиться. Кому это тогда позволялось?! Какая кара ждала ослушника, объяснять, думаю, не надо. Разве это не подвиг?!

Что бы там ни наговаривали московские телевизионные вещуны, сегодня мы живем в смутное время. По некоторым, не лучшим в нашем национальном характере чертам, у большинства, как мне кажется, притупилось чувство тревоги, а у иных оно не возникает вообще. Примерно так же, как и летом сорок первого. Хотя, быть может, я и не прав, а правы те, кто полагает, что в постоянной тревоге (читай – в повышенной боеготовности) жить должны не гражданские люди, а военные – это их долг. Вот об офицерском долге, который с понятием чести всегда в неразрывной связке, и поговорим.

Уставная, в общем-то, фраза «Честь имею», пожалуй, как никакая другая, предполагает личную ответственность офицера. Это аксиома. Но сегодня она, к несчастью, порядком поистаскана - нынче «честь имеют» даже те, кто не имел ее и в зачатке. В государстве, погрязшем в коррупции, и флот не сохранился чистым. Примеров тому даже в открытой печати избыток, а по ним, такое впечатление, наш флот разоряют сами адмиралы, то есть флотоводцы.

Один пример мне особо памятен - когда суд разбирался с адмиралом Юрием Кличугиным. При его участии на Тихоокеанском флоте продали за бесценок уникальное судно-док «Анадырь». Под видом перехода на Северный флот оно вышло из Владивостока, а через некоторое время оказалось в… Испании, где и было продано норвежской фирме. К слову, невольно задаешься вопросом - знают ли в Главном штабе ВМФ России, куда и зачем выходят в океан их корабли, отслеживается ли их движение?! Адмирал свою вину не признал. Зато ее признал суд. От тюрьмы Кличугина спасла амнистия. Так ведь он потом еще «имел честь» назвать «дикостью» предъявленную ему сумму ущерба - 4,8 миллиона долларов. Как же тогда назвать его самого? В том смысле, какую там «честь имеет» адмирал?!

Меж тем, расследуя дело о странном исчезновении «Анадыря», прокуроры одновременно разбирались и с другими нечистыми на руку адмиралами - начальником ВМА имени Кузнецова (!) Василием Ереминым и заместителем начальника Академии (!) тыла и транспорта Евгением Сербой. Как и Кличугина, их обвиняли по уголовной статье, и так же, как и Кличугина, их спасла амнистия.
Вообще, в последние годы за хищения, мошенничество и превышение должностных полномочий в корыстных целях перед судом уже ответили более десятка адмиралов Военно-Морского флота России! А ведь в торжественные дни мы величали их «защитниками Отечества»!

Пример из родных пенат. В конце прошлого года военные следователи, и об этом сообщено их пресс-службой, возбудили дело по Северодвинскому гарнизону в отношении командира одной из воинских частей - капитана I ранга К. Якобы он в декабре 2009 года потребовал со своих подчиненных «денежную дань», посчитав «несправедливым решение вышестоящего командования не премировать его по итогам работы за год»... Сразу вспомнилось есенинское «Ехал барин из Рязани»: «Соберу я разну рвань: — Собирайте, братцы, дань. Только рвани нынче нет — По-другому сделан свет...». 150 тысяч рублей (!) «дани» моряки ему собрали, а, как результат этого действа, началось следствие прокуратуры. «Одной из воинских частей» в этой позорной истории явился экипаж атомного ракетного крейсера… «Адмирал Ушаков» (!), а его командир - капитан I ранга К., между прочим, без пяти минут адмирал, флотоводец.

Так, кто же он теперь, защитник Отечества - барин или офицер?! И кто же они, главкомы флота, так называемой новой России? При «докторе военных наук» Куроедове разворовывание флота достигло невиданных масштабов, бездарно, если не преступно, потеряли «Курск»… Сменивший Куроедова адмирал Масорин, бодро и безответственно рапортовал обывателю о перспективах создания шести авианосных соединений. За то и получил на флоте негласную приставку к своей фамилии в дворянском стиле – Манилов... На смену Масорину-Манилову явился главком Высоцкий, который поначалу тоже пел «авианосные песни», но затем более «прославился» потугами оставить без воинских почестей русский крейсер «Аврора» да еще идеей закупать вооружения… за границей! В последнем случае адмирал, вероятно, хотел расписаться в немощи наших корабелов, а получилось, что расписался еще и в собственном бессилии. Что-то не припоминаются требовательные заявления главкома Высоцкого в адрес ныне власть имущих – спасите флот! И не мудрено, ведь, чтобы решится на такое, сначала нужно осознать свою ответственность.

Не признавать плачевного состояния нашего Военно-Морского флота сегодня может либо дилетант, либо лукавый. А что же сами военморы? На вопрос: «Что ж вы творите с флотом?», у них заготовлена очень удобная, извиняюсь за бытующий ныне и у служивых сленг, отмазка: «Мы – люди военные, что прикажут, то и делаем»…
За считанные часы до начала Великой Отечественной у главкома Кузнецова не было приказа объявить готовность по флоту. Адмирал знал, чем может обернуться ему «непослушание», но он же и сознавал степень своей офицерской и человеческой ответственности. Ответственности перед Отечеством! Поэтому и поступил по-своему. Цена? Сохраненные жизни моряков и кораблей.

Бытовала во времена Николая Герасимовича Кузнецова флагманская команда для идущих в кильватере - «Делай как я!». Сдается мне, сегодня флотское офицерство выполнить ее с оглядкой на главкома Кузнецова просто не способно.